Возраст Метагалактики

Г. А. Гамова вдохновляла одна, как теперь ясно, неверная предпосылка. В те годы постоянную Хаббла считали в 5-10 раз большей, чем находят сейчас. Отсюда следовало, что возраст Метагалактики должен был составлять лишь несколько миллиардов лет, т. е. столько же, сколько, согласно геологическим данным, «живет» Земля. Поэтому казалось, что все химические элементы «от мала до велика» должны были сформироваться в едином процессе космологического нуклеосинтеза, если, конечно, предполагать, что Вселенная в прошлом была горячей. Г. А. Гамов предсказал и современную температуру реликтового излучения – порядка 5 К, как видим, значение, весьма близкое к действительности.

На самом же деле, из-за того что возраст Метагалактики на порядок больше, чем предполагал Г. А. Гамов, в термоядерном котле горячей Вселенной успели бы «свариться» только самые легкие элементы (до гелия, а возможно, до лития включительно). Затем температура упала вследствие расширения настолько, что дальнейший синтез элементов должен был остановиться. Более тяжелые элементы, как теперь предполагают, образовались в термоядерных реакциях в недрах звезд и при вспышках Сверхновых.

Как часто случалось в истории науки, несмотря на неверные предпосылки, Г. А. Гамов «угадал» горячее прошлое Вселенной, триумфально подтвержденное открытием реликтового радиофона. Каким же образом в высокотемпературной плазме формировался изотопный состав догалактического вещества?  Оказывается, одну из главных ролей в этом процессе играли реакции слабого взаимодействия электронных нейтрино и антинейтрино с протонами и нейтронами. Еще на лептонной эре расширения.